Сезон мертвеца - Страница 12

– И вы считаете, синьор, что мои выводы ошибочны? По-вашему, Ринальди здесь ни при чем?

– Да, черт подери! – отрезал Фальконе. – Никакой другой вариант в голову не приходит.

– Тогда в чем же дело? Разве не достаточно того, что Ринальди знал подобные вещи? До причин не всегда удается докопаться. Поэтому приходится принять все как есть.

Фальконе бросил на него сердитый взгляд:

– Пока об этом говорить рано. Вы ведь знаете, я очень дотошный старикашка. И кое-что меня здесь настораживает. Как и любого настоящего полицейского. Если пропускать подобные вещи, никогда не станешь профессионалом. Вот поэтому я и хочу, чтобы вы разобрались в вопросах, которые заставляют меня чесаться. Мне не нужны сыщики, возомнившие себя святым воинством на службе у правопорядка. Главная их цель – подать любое дело в красивой, аккуратной упаковке, перевязанной ленточками, с правильными ответами на все вопросы. И положить мне на стол, чтобы я погладил их по головкам, после чего приняться за разгадывание новой забавной загадки. Меня такая работа не устраивает.

– Это я знаю, – ответил Коста. – Меня по крайней мере никто по головке пока не гладил.

Тяжело вздохнув, Росси смял окурок и тут же запалил новую сигарету.

На лице Фальконе появилась довольная улыбка. Он выиграл спор, продемонстрировав Косте, насколько тот глупее начальника.

– Послушайте, ребятки, вы чересчур сентиментальны. Полагаю, вы правильно ответили на основные вопросы. Просто мне не нравится ваш путь расследования. Пытаетесь срезать слишком много углов.

– Синьор, – недовольно буркнул Коста.

– И вот еще что, – добавил Фальконе. – Больше прислушивайтесь, что вам говорят старшие. Понимаю, мы живем в эпоху, когда всех, кому за тридцать, принято считать слабоумными...

– Лично мне двадцать семь, синьор инспектор.

– Ну-ну. Желаю вам выглядеть так подольше. Главное, что я хочу сказать, Коста: в жизни есть только один способ чему-то действительно научиться – внимательно наблюдать за теми, кто старше и лучше вас. Выбросите из головы весь этот мусор, которому вас обучили в полицейском колледже. Нам приходится иметь дело с реальной человеческой жизнью. Люди по большей части пытаются соврать и запудрить нам мозги. Так уж заведено. Поэтому поменьше говорите и побольше слушайте.

Коста скривился:

– Синьор, я...

– Заткнись, – оборвал его Фальконе. – И еще вот что. Там на стене ведь были и другие строки – по поводу Сан-Айвса?

– Настоящая чушь, – сказал Росси, проявив наконец интерес к беседе.

– Может, и так, – согласился Фальконе. – Но теперь я могу показать вам, как это выглядит в полном варианте, мне удалось разыскать.

Глядя в лежащую перед ним на столе распечатку, он продекламировал:

Добравшись до Сан-Айвса,

Я встретил мужчину и семь его жен.

Каждая из них несла по семь мешков,

В каждом мешке было по семь кошек,

У каждой кошки – по семь котят.

Котята, кошки, мешки и жены,

Сколько всего их было в Сан-Айвсе?

Детективы в недоумении переглянулись. Схватив калькулятор инспектора, Коста принялся быстро нажимать кнопки.

Фальконе хитро ухмыльнулся:

– Это математическая головоломка. Какой получился ответ?

Коста переписал в блокнот несколько цифр:

– Итак, семь жен, сорок девять мешков, триста сорок три кошки, две тысячи четыреста один котенок. Плюс один мужчина. В сумме получается две тысячи восемьсот один. – Ему припомнилась тесная комнатушка в башне и сладковатый запах разлагающейся плоти. – Но к чему эта загадка?

Инспектор нахмурился:

– А к тому, что вы ничего не смыслите в головоломках. И даром потратили время. "Я встретил мужчину и семь его жен..." Ведь они шли в противоположных направлениях. В Сан-Айвсе оказался лишь один человек. Сам рассказчик. Вы постоянно ищете не там. Самый очевидный ответ далеко не всегда самый правильный.

Ник Коста помотал головой:

– Это розыгрыш сумасшедшего.

– Который к тому же эту загадку не закончил, – заметил Фальконе. – Зачем покойнику понадобилось писать эти строки? Можете мне сказать?

Готового ответа у детективов не нашлось.

– Отправляйтесь в дом Ринальди, – приказал Фальконе. – Там уже проводили обыск, но, возможно, что-нибудь пропустили. Постарайтесь понять, что это был за человек, отыщите факты, объясняющие его поведение. И не надо больше наезжать на этого Ханрахана. Он уже дважды мне звонил. Вы произвели сильное впечатление на ватиканских служащих.

Коста не сразу понял, какая тут связь:

– Ханрахан? Вы знакомы?

– О да, мы с ним близкие приятели, – проговорил Фальконе с явным сарказмом. – Расскажу в другой раз. Ну а теперь...

Поднявшись с кресла, он подошел к окну и повернулся к ним спиной – то ли заинтересовался уличным движением то ли погрузился в размышления о чем-то личном. Так или иначе, это был его обычный способ показать, что разговор окончен.

Первым к выходу направился Росси.

6

Супругам Ринальди принадлежала просторная квартира в здании, возведенном в середине XIX века и, судя по всему, недавно отремонтированном. Дом стоял рядом с парком на виа Меценате, соединявшей виа Мерулана с Колизеем. Жилой квартал располагался вплотную к историческому центру Рима. Всего за несколько минут можно было добраться до античных сооружений на Каэльянском холме, а в какой-то сотне метров виднелся Золотой дворец Нерона, окруженный выцветшим на солнце газоном. В самой квартире, отличавшейся правильными пропорциями и отделанной в современной сдержанной манере, было довольно тихо, поскольку окнами она выходила в большой внутренний двор. Тем не менее у Ника Косты зародилось подозрение, что супруги Ринальди вовсе не купались в деньгах. Виа Мерулана не отличалась спокойствием, особенно по вечерам: совсем рядом располагался крупнейший в Риме – а то и во всей Италии – железнодорожный вокзал "Термини". Кроме того, при желании в ближайших проходных дворах и придорожных канавах всегда можно было обнаружить десятки употребленных одноразовых шприцев и использованных презервативов. А по ночам соседний парк служил прибежищем для многочисленных бездомных. Коста отлично понимал, что преуспевающий университетский профессор запросто нашел бы место для жилья и получше.